просмотров: 4303Родионов Виталий Григорьевич

ЧУВАШСКИЙ ЭТНОС: ИССЛЕДОВАНИЯ ПО ЭТНОЛОГИИ И МИФОПОЭТИКЕ

(фрагмент)

 

ПРОТОТЮРКСКОЕ И ДРЕВНЕБУЛГАРСКОЕ МИФОПОЭТИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ

Виталий Родионов, доктор филологических наук, ведущий сотрудник ЧГИГН

Особенности тюркских языков Незаменимую помощь в деле нахождения истоков становления и изучения этапов развития художественного сознания прототюрков и огуро-булгар могут оказать палеолитические наскальные рисунки и археологические памятники глубокой древности. Но основным материалом для воссоздания картины мира дальних предков тюркских народов являются языки и архаические элементы их традиционных культур. Тюркские языки, в том числе и чувашский, относятся к языкам агглютинативного типа. Они считаются морфолого- центрическими, т.е. в них главную роль играет морфология (как известно, во флективных языках выдвинутым в центр оказывается синтаксис)1 . Агглютинативные языки соблюдают закон сингармонизма, тем самым придерживаются идеи согласования (фонемы с рядом стоящей фонемой, слога со словом и т.д.), флективные же – идеи подчинения (безударные гласные подчиняются ударному гласному). Последняя идея тесно связана с типом европейского мышления, с представлением о борьбе непримиримых противоположностей. ЧУВАШСКИЙ ЭТНОС 15 Языки тюркских народов, в том числе и чувашский, воплощают идею ненасилия, согласования взаимодополняющих составляющих. Данная идея глубоко проникла в культуру древних тюрков, в частности, она обнаруживается и в их «звуковой культуре», то есть в музыке. В пентатонике (данный ладоинтонационный тип мышления чаще всего встречается в музыке урало-алтайских народов) звук парит, пение не требует особого напряжения, звуки устойчивы и непротиворе- чивы, функционально однородны. В диатонике (она исторически принадлежит европейским народам) звук напряжён, намеченная им высота завоёвывается. Здесь господствует идея подчинения и борьбы противоположностей. В основу пентатоники заложена, как известно, идея согласования и ненасилия, но ей свойственна тенденция к замыканию звукорядной системы и её относительной консервации (в этом плане диатоника способна к интенсивному развитию). Во флективных языках, к которым относится и русский, на первом месте стоит задача на уровне синтаксиса – определение смысла высказывания путём интонирования. Здесь внимание обращено в первую очередь на объект и результат действия, то есть на его завершённость или незавершённость (совершенность – несовершенность). В речи морфологоцентрического языка актуальным для высказывания является определённость-неопределённость (сюда же относится очевидность-неочевидность). В подобных случаях внимание слушателя обращено не столько на объект, сколько на субъект высказывания. Чувашский язык, как и остальные тюркские языки, навязывает говорящему более детальное описание конкретных ситуаций. Мысль, выраженная с помощью чувашского языка, обращена к нормализации взаимоотношений на момент диалога. Чувашский язык по своей природе приспособлен к диалогу сторон в плане их взаимопонимания и взаимоуважения. Здесь главной целью собеседников является не столько объект разговора, сколько взаимоотношение общающихся субъектов. Идея равноправия, обнаруженная в чувашском языке (речи) и музыке, полностью соответствует представлениям 16 В.Г. Родионов народа о социальном мире. У чувашей весьма сильно развито чувство социальной справедливости и общинного равноправия. Именно этим можно объяснить их особо сочувственное отношение к попрошайничеству, боязнь быть беднее (хуже) других. В таком обществе полностью презирается индивидуально-эгоистическое, индивидуалистическое, возвышается индивидуальное, согласованное с коллективным интересом. Подобное понимание соотношения целого и его частей распространено среди многих восточных народов. По их представлению, целое – это не сумма частей, не конгломерат, а гармония, упорядоченная связь, внутренняя сопряжённость одного с другим. Высшее благо, когда интересы отдельного человека гармонизируются с интересами коллектива, общества. Языки европейцев полностью соответствуют типу мышления их носителей: ориентировка на объект способствовала формально-логическому стилю мышления. Благодаря развитой формальной логике в Европе бурно развивались технические науки, расцвела техногенная цивилизация. Но благодаря ей человек возвысил своё «Я», противопоставил себя Природе, стал относиться к ней враждебно, что приблизило современный мир к экологической катастрофе. Логика развития европейского типа мышления привела западного человека к идее непримиримой борьбы противоположностей с целью покорения (или уничтожения) одной из сторон. Но там, где торжествует победа, имеются не только победители, но и поверженные. Значит, идея борьбы порождает как состояние человеческого торжества, так и состояние его поражения. Традиционная мысль носителей тюркских языков устремлена, как уже было отмечено, к субъекту высказывания, достижению согласия между общающимися сторонами. Для них взаимоотношение субъектов высказывания важнее, чем сам предмет разговора, способом доказательства своей правоты служит не диалектическое суждение, а ссылка на прецедент2 . Сообщая о каком-либо событии, информатор обязательно отметит свое присутствие или отсутствие в нём, без этого собеседник непременно задаст уточняющий вопрос.

ЧУВАШСКИЙ ЭТНОС Следующей особенностью тюркских языков является отсутствие в них категории рода существительных, что значительно облегчает задачи строящего свою речь коммуниканта. Пол субъектов и объектов высказывания в тюркских языках выделяется главным образом через сильно развитую систему терминов родства. В чувашском языке нет разделения предметов по одушевлённости и неодушевлённости: только о человеке можно спрашивать «кто», остальные, в том числе и фауна, являются «что». Это означает, что предки чувашей выделяли человека не по принципу наличия или отсутствия души (для них душу имели даже неодушевлён- ные предметы). Но в мире природы человек для них являлся органичной самостоятельной частью неделимого целого. Все вышеперечисленные особенности тюркских языков и общие стереотипы поведения людей, разговаривающих на этих языках, отражают константные составляющие картины мира и этнического сознания прототюрков и их потомков в последующие исторические эпохи. Изначальный тип языкового сознания дальних предков тюркских народов не только отражается в современных языках, но и в повседневном коммуникативном процессе постоянно порождает стереотипы на уровне архетипов и мифопоэтического сознания. Реконструкция отдельных лексических форм, морфологических и синтаксических особенностей способствует восстановлению древних жанровых систем устного творчества и отдельных этапов её развития. С помощью языковой реконструкции исследователь может реконструировать и утраченные этапы истории культуры3 . Достижения современной исторической фонетики тюркских языков позволяют компаративисту определить круг слов, заимствованных прототюрками от своих соседей-иранцев4 . Под воздействием восточных иранцев (скифо-сакских племён) прототюрки перешли, как отмечает Н.И. Егоров, к развитому скотоводству (коневодство, живноводство), переняли ряд терминов, связанных с социально-хозяйственной жизнью, военным делом (войско, меч, секи- 18 В.Г. Родионов ра, алебарда, сабля, топор), бронзовой металлургией, флорой и фауной5 . Такие контакты проходили ещё до отделения огурских племён от остальных прототюрков (огузов). Древние предки тюрков, когда они ещё обитали на сво- ей прародине (на территории современной Монголии, Ордоса и Северного Китая), активно общались с могучим южным соседом – Китаем. Совокупность заимствованных из китайского языка слов в тюркских языках очерчивает определённый круг культурного взаимодействия: ремесло (обработка металла), военное искусство, письменность, предметы роскоши, философские понятия, музыка, одежда и т.д.6 Итак, две великие цивилизации Востока (индоиранская и китайская) способствовали динамичному продвижению вперёд как хозяйственного уклада жизни, так и духовной культуры прототюрков. В первую очередь следует отметить прогрессивный характер перехода последних от экстенсивного хозяйства (с начальными элементами земледелия) к интенсивному (развитому) скотоводству, который, в свою очередь, привёл к социальному и имущественному расслоению общества, идее племенного объединения. Уже в III в. до н.э. племен- ной союз прототюрков (сюнну) занял обширную территорию от Забайкалья до Тибета и от Хуанхэ до Средней Азии. В составе сюнну были и булгароязычные тюрки (древними предками непосредственно булгаро-чувашей, по утверждению Н.И. Егорова, являются племена ухуань и сяньби), которые оказали мощное культурное и языковое влияние прежде все- го на монгольские племена7 . От них восточные соседи восприняли наиболее важные и основные термины животноводства и кочевого хозяйства (до этого монгольские племена занимались преимущественно охотой и рыболовством). Огуро-булгарское культурное и хозяйственное воздействие испытали и угорские племена, прежде всего предки современных венгров. В результате долговременных контактов с огурами быт, материальная и духовная культура, а также общественное устройство венгров всё больше булгаризировались. Став номадами, на местах зимних стоянок они ЧУВАШСКИЙ ЭТНОС 19 под воздействием огуро-булгар начали заниматься хлебопашеством и плодоводством8 . Благодаря венгерскому языку можно узнать о многих исчезнувших огуро-булгарских словах, например: büwü «волшебство, чародейство», büwüčü «мудрец, колдун», bitüw «письмо», кünüw «книга» и т.д.9 На основе заимствованных предками венгров слов можно утверждать, что огуро-булгары, благодаря активному взаимодействию с Китайской империей, были этносом с развитой письмен- ной культурой, владели тайнами высокого музыкального искусства и т.д. К сожалению, по ряду причин (исторических катаклизмов) профессиональная культура огурской и последующих эпох не сохранилась, поэтому не смогла дойти до настоящего времени. Но, следует думать, эта культура этнической элиты оказала определённое воздействие на содержание и форму народной культуры, прежде всего на словесное и прикладное искусства их потомков.

Подробнее в PDF-файле В.Г. Родионов.Чувашский этнос. 2017 pdf.pdf